Пресса

Петр ЗАЙЧЕНКО: Поднимется Россия – возродится кинематограф!

Актер из Волгограда Петр Зайченко известен всем по фильмам «Парад планет», «Затерянный в Сибири», «Гроза над Русью», «Мусульманин», «Русский бунт» и другим. Зайченко удостоен приза Международного кинофестиваля в Испании «За лучшую мужскую роль». Человек он серьезный, обстоятельный, крепкий – настоящий казак – родом из степного Заволжья. Как живет, чем занимается, о чем думает сегодня талантливый актер из российской глубинки?

– Петр Петрович, что сейчас поделываете?
– Снимаюсь у Сергея Газарова в сериале «Темная лошадка». Начиналось все интересно. Мудрый мой внук говорит как-то: «Эх, дед, снялся бы ты в роли Человека-паука или сыграл в фильме ужасов...» И вскоре вызывает меня Газаров в Москву, приезжаю, говорю: «Внук, мол, такой вот заказ сделал», а он мне в ответ: «Петрович, я предлагаю тебе роль как раз по заказу внука». И действительно, роль у меня яркая, комедийная, острая. Я играю старика, следователя уголовного розыска капитана Иглова. Он не просто смешной, он трагикомический персонаж. Его уволили в годы перестройки, такой списанный дед-следователь. Но приходит момент, и начинают понимать, что без старых кадров не обойтись. Ну не могут найти эту «Темную лошадку» – бандитскую шайку, наводящую ужас на местное население. И тогда зовут моего Иглова. Но он копает до такой степени добросовестно и рьяно, что и в психушку попадает, и много еще чего на его пути случается.

– Очень он отличается, этот сериальный «жанр», от привычного кинематографического по актерской работе?
– Не столько по самой нашей работе, сколько по всей атмосфере, ритму, технологии съемок. Вообще время круто поменялось. Особенно видишь это, когда из Волгограда в Москву, на «Мосфильм», приезжаешь. Вызвали тут как-то меня на «Мосфильм», иду по коридору с ассистенткой, она мне говорит: «Петр Петрович, вы не смущайтесь, что вас никто пока здесь не знает, вы же в кино еще не снимались». Ну, решил я ей на это ответить. Идем мы с ней, а на стенах кадры из «Броненосца «Потемкина», матрос орущий на первом плане. Я ей и говорю: «Броненосца «Потемкина» видела?» Она посмотрела на меня внимательно и говорит: «Да, но брови у вас там чуть другие». Вот такие времена наступили.

– Да, грустно.
– Да Бог с ним, а вот прошел я тогда по коридору мосфильмовскому, и у меня сразу четыре предложения появилось.

– Все-таки надо сейчас актеру себя активно «толкать», напоминать о себе, «пиарить»?
– Конечно. Я вообще как динозавр: по старинке все думаю, сидя у себя в Волгограде, что вот есть мое фото в актерском отделе «Мосфильма», и можно спокойно ждать вызова, когда понадоблюсь какому-нибудь столичному режиссеру.
Хотя грех жаловаться: у меня в этом году много хорошей, крепкой работы. Вот недавно снялся у молодых режиссеров, да такие роли у меня в этих двух картинах – гордость моя, в лучших традициях, просто как учили меня старики в свое время, когда я начинал в кино.

– Как я за вас рада, что у вас сейчас много работы. А сколько по России пропадает замечательных актеров, и если не крутиться в Москве, не толкаться, не напоминать о себе – все, ты за бортом! Вы видите здесь проблему?
– Проблему я вижу, и немалую, но, честно говоря, я не осуждаю столичных продюсеров, директоров, которые совершенно логично берут на картину или сериал москвичей. Пол-Москвы безработных артистов, а на этом уровне плохих нет. А приезжему гостиницу оплати, планы съемочные рассчитай, все заранее продумай. Слишком много проблем. Легче подбить все съемки под москвичей: на ночь на площадку все сбежались, мизансцены развели, быстренько снялись – все, фильм готов. А с нами столько возни! Лично я ни на что не жалуюсь. Но потери, конечно, в нашем цеху большие: получается, что в кино сейчас снимаются только москвичи, а это узковато для великой России. Я еще хорошо помню, как ассистенты ездили по всей России, проезжая и через Саратов, где я учился в театральном училище, везде, где только можно, искали и находили уникальных актеров.

– Вы так же попали в большое кино?
– У меня было по-другому. Сам я из Паласовского района Волгоградской области, степь-матушка. После Саратовского училища приехал в Волгоград, в драмтеатр, играл «Кушать подано». И прочитал я роман Шукшина «Я пришел дать вам волю». И так мне захотелось это сыграть, как-то окунуться в эту стихию! Стал толкаться к нашим народным артистам, вот бы Шукшина нам поставить, «Я пришел дать вам волю». Но меня не понимали. И я разозлился, взял да написал письмо Василию Макаровичу, что вот меня в театре не понимают, а мне так обидно, очень хочется сделать инсценировку по его роману. И еще написал, что, если надо будет, я готов у него на любую роль, хотя бы и с пикой бегать в массовке. Как ни странно, письмо до него дошло. И вскоре он начинает сниматься в фильме Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину» как раз в наших волгоградских степях. Василий Макарович вызывает меня для разговора. Я приехал, мы поговорили, так и познакомились. Он мне сказал: «Скоро я буду снимать «Разина», два года минимум уйдет на работу, ты мне нужен, я ищу своих людей по духу, по фактуре». Я уехал от него с большим воодушевлением, полный надежд, уволился из театра... А через десять дней он умер. Но спасибо огромное Василию Макаровичу: он успел поставить меня на учет в актерском отделе на «Мосфильме». Так что его стараниями я и попал в кино. Правда, вызвали меня только через восемь лет, в 83-м году, когда Вадим Абдрашитов начинал «Парад планет». Его ассистент нашел мою фотографию в актерском отделе, и так я попал в его картину. Никто не протежировал – парад планет!

– И началось!.. Сразу главная роль и сразу к такому режиссеру!
– Дело не в этом. Почему я написал: «Кино, спасибо за друзей!»? Я сразу попал в хорошую компанию: Олег Борисов, Сергей Шакуров, Сергей Никоненко, не говоря уже о режиссере – Мастер! А потом у меня с его легкой руки и пошло-поехало!

– А из всех ваших ролей что для вас самое родное-дорогое?
– Очень мне дорога роль в «Грозе над Русью» по «Князю Серебряному» Алексея Салтыкова. Состав потрясающий: Иван Грозный – Олег Борисов, боярин Морозов – Сергей Бондарчук, патриарх – Владислав Дворжецкий, а я – ужасный хулиган, любимый опричник Грозного Матвей Хомяк. Вспоминаю эту работу всегда с душевным волнением. Но все-таки самое дорогое и заветное – Карабин Кустанай, «Парад планет», хотя потом было много и других ярких фильмов, и съемки за рубежом, и Канны с «Такси-блюз» Павла Лунгина, а все равно самое родное – первое. Как первая любовь.

– Что вы думаете о нашем сегодняшнем кино?
– От Москвы до Волгограда очень большое расстояние, наши города как два разных мира. И люди другие, и деньги другие, и зрители другие. Понастроили красивых, шикарных кинотеатров и теперь рассуждают, что десять долларов за билет, мол, невелика сумма. Да не отдаст зритель таких денег за кино – он в месяц их получает. Вот она «сермяга», правда российская. А Москва – это отдельная страна на карте нашей Родины.

– А какое кино нужно нашей Родине?
– Кино нужно с сильным, красивым, здоровым героем, крепким и надежным, с которым не страшно по жизни идти. И прокат надо поднимать. Моя точка зрения такая: надо брать числом мест в кинозале и невысокой ценой билета. А то что получается: я прихожу в кинотеатр, а там сидят пять человек. Да, они заплатили по 200 рублей. Ну и что? А так придет пятьсот человек, и каждый принесет в кассу по тридцатнику. Так они же и кино увидят, наше, родное, а так оно и лежит где-то в коробках, ждет своего зрителя. Никогда никакие частные предприниматели не будут вкладывать деньги во что-то, что не принесет сразу же большой отдачи, – только государство может помочь кинематографу подняться. Есть какие-то проекты, которые только государство по-настоящему может поддержать.
Например, американцы сняли «Враг у ворот» про Сталинградскую битву. Наши ветераны были возмущены этой «клюквой». И это естественно: мы будем играть английских лордов – нас засмеют! Но ведь нашей-то картины об этом историческом, эпохальном событии, которому уже 60 лет, никто не снимает. Или вспомнить «Русский бунт», единственную картину, которая была снята – и с каким трудом пробита, через премьер-министра! – к 200-летию Пушкина. Вечная русская беда – нет денег. А они взяли и сняли «Евгения Онегина», которого без слез смотреть невозможно.

– Но национальный характер, национальный тип, он все равно, наверное, возьмет свое? Вернутся к нему наши сценаристы, режиссеры?
– Обязательно возьмет свое, если не выдумывать какие-то ложные проблемы, которых, по существу, нет. Пора возвращаться к здоровому ощущению жизни. А Россия жива. Мы же видим, как кино наше потихонечку возрождается. Проедешь по стране – жив народ. Казалось бы, чего только с ним перестройка не делала, как не ломала, а жив народ. Живы здоровые корни. И женщины красавицы, и мужики настоящие – все есть. И поднимется Россия.

Татьяна Немчинская, "Гудок" 16.01.2003 http://www.gudok.ru